Финансовая модернизация, пример Швейцарии

< Назад до записів

Начало декабря было отмечено двумя знаковыми событиями в мире финансов. Но если первое из них – глобализация юаня, а точнее, введение МВФ китайской национальной валюты в число мировых резервных валют, широко освещалось, то успех движения Vollgeld-Initiative или, как его называют иначе, Monetäre Modernisierung (за монетарную модернизацию, сокращенно MoMo), оказался практически незамеченным.

Напомню, что 1 декабря активисты движения передали властям Швейцарии петицию, подписанную более чем 111 тысячами человек. Это значит, что власти Швейцарии теперь обязаны вынести вопрос о восстановлении монетарного суверенитета государства на референдум. То есть - впервые в этом веке народ будет решать, кому должна принадлежать власть создавать деньги.

 Монетарная модернизация – это восстановление суверенной власти государства над национальной валютой, что закладывает основу его финансовой безопасности и экономического процветания. Во всяком случае, так считают организации, входящие в Международное движение за монетарную реформу (IMMR). На сегодняшний день в него входят организации из 22 стран, включая Германию (Monetative, основана в 2012 году), Франция (Monnaie Honnête, 2013), Британия (Positive Money, 2010), Италия (Moneta Positiva, 2014), Испания, Нидерланды, Индия, Южная Африка и другие. Движение за монетарный суверенитет Швейцарии возникло также сравнительно недавно – в 2011, его основателем стал социолог и экономист Джозеф Хубер.

 В чем, собственно, проблема? Даже среди экономистов сегодня бытует представление, правительство просто «печатает» деньги. Это неверно – во-первых, мире осталось всего несколько стран, правительства которых сохраняют контроль над своими центробанками и эмиссией национальной валюты (Иран, Сев. Корея, Куба, и, оговорками, Китай). Да и бумажные деньги правительства не могут выпускать даже под критически важные инфраструктурные проекты – оно вынуждено обращаться в Нацбанк, который почти во всех странах мира законодательно независим от государства. В результате правительствам систематически не хватает денег даже на самые нужные инфраструктурные проекты и социальные выплаты. Они вынуждены клянчить деньги у МВФ, Мирового Банка или своих более зажиточных соседей, что мы повсеместно и наблюдаем.

 Во-вторых, 90% денег циркулируют в электронном виде, причем эмитируются отнюдь не правительством, а банками благодаря т.н. системе частичного резервирования. Ее недостатки хорошо известны: когда большая часть денег создается коммерческими банками, они становятся инфляционными, плохо стимулируют экономику, усугубляя социальное неравенство и обогащая финансовых спекулянтов, порождают экономические бумы и спады, увеличивая долги государственного и корпоративного сектора, которые со временем приобретают астрономические значения.

 Так что предлагает движение МоМо? Казалось бы, ничего особенного: всего лишь забрать у коммерческих банков право создания денег через кредитование, и передать его в руки национального правительства, в рамках которого будет создан специальный Комитет по Созданию Денег. То есть – речь не идет о ликвидации сети центробанков, фактически подчиненных глобальным финучреждениям, речь не идет о ликвидации офшоров, речь идет только об одном, хотя и очень существенном, аспекте финансовой системы – восстановлении т.н. «суверенных денег». Национальный банк получит право не только чеканить монеты и печатать банкноты, но и создавать электронные деньги на банковских счетах.

  В своих публикациях и официальных документах движение Vollgeld-Initiative очень подробно описывает недостатки нынешней монетарной системы, а кроме того, преимущества системы суверенной.

 Большим преимуществом суверенной денежной системы является то, что деньги будут возникать без автоматического образования долга, и следовательно, не будут обременены банковским процентом (учетной ставкой).  Это значительно облегчит текущие социальные и экологические проблемы, поскольку не будет постоянного перетока денег в пользу банкиров.

Кроме того, электронные деньги не являются законным платежным средством, а банки ненадежны, и большую часть средств получают, занимаясь валютными спекуляциями. Наконец, как указывают активисты движения, в Конституции ничего не говорится об электронных деньгах, и если банки «явочным порядком» присвоили себе это право, воспользовавшись развитием технологий и дырами в законодательстве, то эту проблему надо решить, восстановив конституционный порядок эмиссии денег. Активисты движения утверждают, что из всей массы создаваемых банками денег, в реальный сектор попадает только 20%, а остальные 80% - попадают в руки финансовых спекулянтов.

 Еще одно важное преимущество суверенной монетарной системы – приток огромных средств в реальную экономику. Уже не банки, а парламент будет решать, на что направить новые деньги. А желательно направлять их в длинный круг обращения, то есть на инфраструктурные проекты, то есть решается проблема создания рабочих мест.

 Что касается коммерческих банков, то они станут тем, кем и должны быть: финансовыми посредниками, которые могут выдавать кредиты только из «живых» денег, а не манипулировать цифрами на электронных счетах. Они утратят былые привилегии (создавать деньги), и станут обычным бизнесом. Крупные банки не придется больше «спасать любой ценой», обременяя бюджет. Упростится система учета и отчетности, откроются новые возможности для небольших региональных банков, да и сами банковские практики станут более здоровыми.

 Нельзя не упомянуть и такой недостаток нынешней финансовой системы, как ее нестабильность и постоянное возникновение спекулятивных «пузырей» и экономических спадов. Например. В Швейцарии между 1990 и 2012 годами рост денежной массы в пять раз превышал рост ВВП. По данным одного исследования, с 1970 по 2011 годы на планете разразилось 147 финансовых кризисов – от национальных до мировых. Как резюмировал ситуацию сэр Мервин Кинг, глава банка Англии (2003 – 2013), «Из множества возможностей организации банков, сегодня мы имеем худшую».

 Конечно, есть и сопротивление. Ассоциация банкиров Швейцарии (SBA) тут же заявила, что она «решительно отвергает эту инициативу», поскольку она повысит стоимость кредитов, и «безответственно ставит под угрозу рабочие места, налоговые поступления, эффективность и безопасность экономической системы и процветание общества».

 Тем не менее, банкирам все же придется держать ответ на неудобные вопросы, поскольку по закону, народная законодательная инициатива теперь должна быть рассмотрена в парламенте. Что обнадеживает – движение за финансовый суверенитет добилось успеха в Швейцарии, то есть одной из самых благополучных стран Европы, где не должно было быть протестного потенциала – однако он нашелся, и оказался хорошо организованным.

 Швейцария подает пример не только успешным развитием инициативы за монетарный суверенитет. Страна уникальна тем, что в ней существует двухуровневая валютная система: с 1935 года помимо швейцарского франка, в стране циркулирует «wir», это безналичная денежная единица, используемая в системе взаимного кредитования, в которой сегодня участвует уже около 80 тысяч предприятий. Ее главное преимущество – она решает проблему нехватки оборотных средств предприятий, стимулируя єкономику.

 Примеру швейцарцев уже в следующем году могут последовать жители Исландии, где еще в начале года, по поручению премьер-министра  парламентарием Фрости Сигурйонсоном был выпущен доклад  «Денежно-кредитная реформа и улучшение денежной системы Исландии». В ней также рассматривалась идея суверенных денег и восстановления демократического контроля над эмиссией национальной валюты. 

 При всей значимости растущего статуса китайского юаня, это событие, скорее символическое. И наоборот – каким бы скромным не казался успех движения Vollgeld-Initiative, движения за монетарный суверенитет в Швейцарии – это событие, которое открывает новый путь  решения финансовых, экономических и социальных проблем для любой страны мира.  

Андрей Маклаков

Блоги

Публікації

X
X

Партнери