Нобелевская премия по физике 2017 года не принесла неожиданностей. Ее получили трое американских физиков — Вайс, Торн и Бэрриш за «создание детектора гравитационных волн и экспериментальное доказательство их существования» в ходе т.н. «LIGO-эксперимента».  LIGO, это аббревиатура названия Лазерно-интерферометрической, гравитационно-волновой обсерватории, которая, как считает Нобелевский комитет, впервые зафиксировала «колебания пространства-времени, известные как гравитационные волны».

Здесь настораживает сразу несколько обстоятельств.

Во-первых, экспериментальная установка была нацелена на детекцию ранее не наблюдавшегося в природе явления – слияния двух «черных дыр». Во-вторых, сами «черные дыры» - объекты ненаблюдаемые, гипотетические. Как писал сам С.Хокинг, в них отменяются известные нам законы физики, и начинают работать какие-то другие. В-третьих – «открытие» гравитационных волн не получило независимого подтверждения, да и пока не может его получить – для этого придется построить аналогичную установку, что требует колоссальных средств.

LIGO-эксперимент выделяется не только своей громоздкостью, но и остротой критики, которую он встретил. Вопросы вызвала также дороговизна эксперимента, его громоздкость (в нем принимало участие до 1000 человек) при явных нобелевских амбициях его руководителей и практической неприменимости результатов. Некоторые критики просто назвали участников эксперимента LIGO«скаммерами» (мошенниками) и «лигонавтами».

В любом случае, история с экспериментом LIGO хорошо показывает то, чем стала фундаментальная наука, и глубину кризиса, поразившего научный мир.

История эксперимента и его финансирование.

Еще в 1994 году проект получил финансирование из американского бюджета в 395 миллионов долларов и стал крупнейшим в истории NSF (National Science Foundation). Наблюдения начались только в 2002 году и, хотя они продолжались 8 лет, не принесли результата. Тем не менее, спустя несколько лет деньги были снова выделены, и в еще большем объеме, на этот раз уже 620 миллионов долларов. И это несмотря на то, что своим главным приоритетом NSF называет «содействие развитию науки, здравоохранению, процветанию и благосостоянию». Каким образом этому способствует изучение «черных дыр» на краю Вселенной – непонятно.

Неудача не остановила ни экспериментаторов, ни чиновников. С приходом администрации Обамы средства снова были выделены. В 2015 году снова начались наблюдения. Экспериментаторы заявили о нескольких выявленных событиях, которые они трактовали как «слияния черных дыр на расстоянии в 1,3 миллиарда световых лет». В прошлом году они получили за это премию «The Fundamental Physics Prize». Это наиболее крупная (вдвое превышающая Нобелевскую) научная премия в мире. Она была учреждена в 2012 году российским миллиардером Юрием Бенционовичем Мильнером (учредителем  Mail.ru Group и группы венчурных фондов DST Global). Показательно, что среди лауреатов премии, да и в комитете по ее присуждению - теоретики-гиперструнщики.

Таким образом, финансирование данного эксперимента с самого начала было весьма щедрым. Была выделена и значительная территория для проведения эксперимента, поскольку каждый интерферометр занимает территорию в несколько квадратных километров, да и энергии потребляет, как небольшой город.

Только расходы американских налогоплательщиков на этот научный эксперимент превысили миллиард долларов. Подобная щедрость властей и спонсоров не могла не привлечь внимание, тем более что он не обещает ни выхода на новые технологии, ни более глубокого понимания материи. Его задача иная – подтвердить один из выводов теории относительности, которая и без того является научной догмой.

Присуждение Нобелевской премии за неподтвержденные результаты громоздкого и дорогого эксперимента, можно расценить и иначе: как спланированную попытку давления на администрацию президента Д.Трампа, с тем, чтобы продлить финансирование на последующие годы. Напомню, что президент Трамп за 10 месяцев так и не назначил советника по науке – случай беспрецедентный.

Нежелательное открытие.

Что интересно, волны критики поднялись в первую очередь в Европе, выявив весьма интересные детали об эксперименте LIGO. Физик и известный в Германии научный журналист Питер Рипот, задал вопрос – каким образом американским ученым удалось достичь точности, чтобы заметить отклонение лазерного луча на одну тысячную диаметра протона? Это отклонение составит  долю диаметра атома на расстоянии Земля-Луна или ширину волоса на расстоянии до звезды Альфа Центавра. Это тем более удивительно, что предыдущий рекорд точности, достигнутый с помощью так называемого эффекта Мессбауэра был на шесть порядков (в миллион раз) грубее».

Команда LIGO утверждает, что точность достигается благодаря специальной обработке шума и выделению из него полезных сигналов. Однако, когда скептики попросили показать им калибровочную кривую, ответа они не получили.

Вскоре на Change.org появилась петиция, с требованием разъяснить детали эксперимента.  Появилось и открытое письмо Нобелевскому комитету от профессора В.Энгельхардта из Института Макса Планка, где были заданы те же вопросы – каким образом можно заметить колебания, составляющие миллиардную долю нанометра, выделив их из шума, который в миллионы раз сильнее? И какие есть основания трактовать столь незначительные колебания, которые может вызвать что угодно, как гравитационные волны? Скепсис Энгельхардта по отношению к LIGO поддержали и участники Натур-Философского Альянса им. Чаппела – одной из крупнейших организаций научной оппозиции в США.

Помимо этого, у скептиков возникли и другие возражения. Международная группа ученых из института Нильса Бора в Копенгагене и института ядерных исследований в Пекине представили свои результаты анализа данных эксперимента LIGO.

Они пришли к выводу, что вообще говоря, никаких гравитационных волн обнаружено не было. Было выявлено иное: несколько колебаний лазерного луча, которые могут иметь какое угодно объяснение, вплоть до того, что оказаться артефактами шумоподавления. Но главное – световой шум в двух, разнесенных на 3 тысячи километров, лабораториях, подвержен синхронным изменениям по схожему паттерну. Почему рисунок шума синхронно меняется? Для копенгагенской группы это осталось загадкой.

Ее участникам, видимо, были неизвестны данные росийских и даже советских исследователей, накопленные за последние 30 лет. Феномен синхронной смены рисунка паттерна различных случайных процессов не только надежно выявлен, но и получил свое название - эффект макроскопической флуктуации (МФ). Было обнаружено и то, что вне зависимости от исследуемого процесса периодическое повторение подобия формы шумов находитсяв зависимости от положения Земли, Солнца и Луны. (См. «Универсальная причина в образовании дискретных состояний» И.А.Мельника на сайте Журнала Формирующихся Направлений Науки).  Из других публикаций следует вывод, что существует внешнее воздействие на все земные процессы, причем источников несколько: один находится в центре нашей Галактики, другой, более мощный – в центре Метагалактики. http://www.unconv-science.org/pdf/IJUS-v12-2016.pdf

Исходя из этого, можно сделать вывод, что единственное, что безусловно доказал нам эксперимент LIGO, это факт раскола в научном сообществе.

Научность LIGO с точки зрения философии науки.

Научен ли вообще LIGO-эксперимент? Вопрос может показаться странным, однако один из самых влиятельных философов науки 20-го века Карл Поппер утверждал, что не подтверждаемость, а именно возможность быть опровергнутой наблюдениями делает гипотезу или теорию научной. Если ее опровергнуть невозможно – она ненаучна, хотя может быть востребованной. Таковы марксизм, фрейдизм и дарвинизм. Но можно ли опровергнуть теорию, для опровержения которой необходимы миллиарды, и на стороне которой – большая часть научного мира, нобелевский комитет, университеты, телевидение и органы власти? Это практически невозможно.

Со строгим критерием Поппера согласны не все. Наука всегда несовершенна, поскольку является социальным конструктом, продуктом фантазии и вдохновения, считал другой выдающийся философ науки, Томас Кун. Таким образом, гравитационные волны, даже если они и не существуют в действительности, могут быть вполне научными – в мягком, куновском понимании. Томас Кун хорошо описал и другое – как протекает кризис науки, по мере нарастания числа необъяснимых аномалий, появления новых научных школ и т.п.

Мыслители Франкфуртской школы, в первую очередь Хоркхаймер, предлагали свой критерий научности: испытание практикой. Если бы с помощью гравитационных волн удалось разработать новые технологии, это было бы подтверждением, но это практически невозможно.

Сама история присуждения нобелевских премий по физике показывает, что подавляющее большинство из них в 20-м веке присуждались за работы в области ядерной физики и физики элементарных частиц. Это было понятно – шла Холодная война. Сегодня иная ситуация: все большее значение стала приобретать космология. Так были присуждены премии за «открытие ускоренного расширения Вселенной» и «открытие бозона Хиггса». Однако когда для подтверждения научных теорий, не обещающих даже отдаленной практической выгоды, выделяются миллиарды (например, бюджет CERNсоставляет более миллиарда долларов в год), проступает идеологическая роль науки – научные теории становятся инструментом контроля над сознанием, а значит – глобальной власти.

Это и показала история с LIGO – современная фундаментальная физика совершила поворот от обслуживания интересов ВПК к обслуживанию интересов мировой финансовой элиты и нефтегазовой олигархии. Фундаментальная наука переориентировалась на более консервативных заказчиков, которые стремятся к тому, чтобы сохранить свою власть, отправить науку в круговорот математизированных фантазий.

Загадка гравитации как социальный заказ.

Западная наука стоит на трех «китах» - гравитации Ньютона, теории относительности Эйнштейна и квантовой механике. Все эти теории имеют серьезные проблемы. Если до эпохи Интернета эти проблемы были известны только специалистам, то сейчас они становятся все более известными.

Стал достоянием общественности и масштаб фальсификаций, предпринятых, чтобы как-то поддержать эти теории. (Например, фальсификация Эддингтона с якобы обнаруженным «искривлением света» вблизи Солнца). (См. книгу Дж.Уоллера «Правда и ложь в истории великих открытий», 2011). Фальсификации в науке – отнюдь не редкость, а тенденциозная трактовка результатов - правило, особенно когда есть материальная заинтересованность.

Эксперимент LIGO должен был укрепить и авторитет данных теорий, и американской науки в целом. Отсюда и хорошее финансирование, и закрывание глаз на сомнительность полученных результатов. Эксперимент LIGO должен был стать твердыней научной ортодоксии.

Есть и соображение иного плана. Притяжение Земли – это сила, которую мы ощущаем с первых минут жизни, и она жестко ограничивает нас, буквально «ставит нас на место».  Разумеется, ни одна правящая группа не заинтересована в том, чтобы утратить свои привилегии из-за того, что люди слишком легко преодолевают силу тяжести, и летают по воздуху, не признавая границ. Отсюда следовали и огромные помехи, которые пришлось преодолеть создателям первых аппаратов тяжелее воздуха. Превращение силы тяжести в нематериальное гравитационное поле полностью отвечает интересам правящих групп Запада.

Вероятно, этим объясняется полное исчезновение альтернативных теорий гравитации из учебников физики (прежде всего, это теория Фатио- Ле Сажа, несмотря на то, что они имеют долгую историю и хорошо разработаны. Кстати, они подтверждаются как прямыми, так и косвенными данными (здесь можно сослаться на известную книгу нашего соотечественника В.Ф.Блинова «Растущая   Земля:  из  планет  в  звезды», Киев, 2011, § 4.3 которой посвящен физическим основам гравитации).

Нельзя не указать и на яркую работу Леонида Федулаева  «Философия гравитации: глазами Гегеля на проблемы современной физики», 2006, в которой он, действуя как философ, показал физические основы этого явления, разбив догмы научного мейнстрима.

Иначе подошел к вопросу О.Х.Деревенский в монографии «Честная физика. Статьи и эссе», указав на множество фактов того, что закон всемирного тяготения не работает, и это не раз проводило к серьезным материальным потерям (например, утрате космических аппаратов).  Он привел и множество иных, тщательно замалчиваемых фактов (характер приливов, слабая гравитация Луны и др.). Он также задал вопрос, почему, несмотря на то, что физики-фундаментальщики потребляют колоссальные ресурсы на бесплодные исследования, учёным все прощается – несмотря на явные признаки мошенничества?

«За что же им такие привилегии? Что же это за сверхзадача, ради которой им всё сходит с рук? Эта сверхзадача – управление большими массами людей… речь идёт о той роли, которую в управлении людьми играет физика в целом, как форма общественного сознания».

О.Х. Деревенский раскритиковал не только ньютоновскую теорию о гравитации, но и СТО Эйнштейна, квантовую теорию, термодинамику, электродинамику, обрисовав широкую картину кризиса современной физики. Выводы его, однако, весьма трезвы, и с ними трудно не согласиться. «Безусловно, управление большими массами людей необходимо. Но выстраивать управление ими на тотальной лжи – это значит совершать стратегическую ошибку. Управление, основанное на тотальной лжи, неустойчиво, и оно обязательно рухнет».

Не менее интересны и работы проф. Пари Сполтер (Pari Spolter). Например, в книге «Gravitational Force of the Sun» (Гравитационная сила Солнца, 1993), она пересмотрела данные, полученные еще Кеплером, Гюйгенсом и Галилеем, нашла серьезные математические ошибки в работах Эйнштейна и Ньютона, и пришла к парадоксальному выводу, что гравитация вообще не зависит от массы тел. Гравитация квантуется – и это явление давно известно по орбитам планет. Более того, Пари Сполтер удалось решить и проблему сложного движения Луны (The Dance of the Moon), но - нобелевской премии она, разумеется, не получила.

Ряд названных мною критически настроенных авторов – это только «вершина айсберга». Наиболее полный список «научных диссидентов» охватывает около 10 тысяч человек.  Как указывает составитель списка Жан де Климон, «это люди,  не полностью согласные с парадигмой релятивистско-квантовой механики, или критикующие отдельные аспекты этих теорий». 

Что показательно, значительную часть этого списка составляют сторонники «свободной энергии» и представители LENR-сообщества. Это - ядро научного сопротивления.

В сухом остатке – кризис науки.

Кризис в науке вполне очевиден не только для научных диссидентов, но и для части общественности. Например, Национальный Центр за Научное Образование (NCSE), США, считает, что «Все учебники по физике должны включать этот предупреждающий ярлык: в этом учебнике содержится материал о гравитации. Универсальная гравитация - это теория, а не закон природы. К этому материалу следует подходить с открытым умом, тщательно изучать и относиться критически. Теория гравитации преподается в школах как факт, но на самом деле это только теория, и не очень хорошая». https://ncse.com/library-resource/gravity-its-only-theory

Важным индикатором кризиса являетсяпопулярность альтернативных теорий и направлений, которые официальные ученые называют fringescience. Тем не менее, они не могут помешать росту общественного интереса ни к альтернативной истории (пример – книги и фильмы А.Склярова, ставшего научной знаменитостью без научного звания), ни к технологиям «свободной энергии», ни к парапсихологии (интерес к которой эксплуатирует телевидение), и другим подобным вещам. И наоборот – то, чем действительно занимаются официальные ученые в своих лабораториях, обычно никому не интересно. При этом сам факт кризиса в науке практически не обсуждается. Это отмечал и Томас Кун – сторонников старой парадигмы не переубеждают, они просто вымирают.

Тем не менее, для осознание научного кризиса  позволяет сделать ряд выводов.

- Если наше национальное правительство сокращает расходы на т.н. «фундаментальные исследования», вряд ли это наносит какой-то ущерб самой науке. Расходы на строительство грандиозных ускорителей, токамаков или LIGO-лабораторий могут себе позволить лишь очень богатые страны. Однако когда сокращаются расходы на прикладные исследования, это, безусловно, приносит вред. В любом случае проблемы научного сообщества должны обсуждаться гораздо шире, чем сейчас.

- Наиболее перспективные научные направления, интересные для бизнеса или оборонной сферы, находятся, как правило, на междисциплинарных стыках или на периферии научного знания. Обычно ими занимаются молодые ученые, которые, набравшись негативного опыта, переходят затем в более «хлебные места».

- Для более быстрого прохождения кризиса необходимо реформирование организационных структур науки, нужна своего рода «демонополизация» науки. В национальную науку должна прийти соревновательность, а в учебниках – представлены не только господствующие, но и альтернативные точки зрения. В конце концов, принцип соревновательности положен и в основу судебной практики, и парламентской деятельности.

- Государство, чье научное сообщество первым преодолеет научный кризис, весьма вероятно, получит и новые технологии, и военно-техническое преимущество, и импульс к развитию экономики. Правда, это под силу только тем державам, которые способны преодолеть силу инерции, а также тем, чьи элиты обладают имперскими амбициями.

От кризиса – к новой парадигме.

Каков же выход из этого кризиса? Как писал Томас Кун в «Истории научных революций», научная революция начинается с того, что группа ученых отказывается от старой парадигмы и принимает за основу совокупность других теорий и гипотез. Научное сообщество распадается на несколько групп, одни из которых продолжают верить в старую парадигму, другие выдвигают гипотезу, претендующую на роль новой парадигмы.  Кун выдвигает тезис о несоизмеримости парадигм – смена парадигмы меняет всё.

Похоже, что сегодня уже есть ряд теория, претендующая на то, чтобы стать новой парадигмой - теория бесконечной вложенности материи или дискретная самоподобная космологическая парадигма. Она подчёркивает иерархическую организацию систем природы от наименьших наблюдаемых элементарных частиц до кластеров галактик.Важный принцип данной парадигмы − это то, что космологические уровни подобны друг другу. В данной теории отсутствуют элементарные частицы, вещество бесконечно делимо, а гравитация объясняется модифицированной теорией Фатио-Лесажа.

Один из наиболее ярких представителей нарождающейся новой научной парадигмы это российский физик и философ Сергей Федосин, который в своих книгах не только математически обосновал основные черты теории, перейдя от качественных выводов к количественным результатам, но и попытался построить новую философию развития жизни. Некоторые из его выводов подтвердились (см. статью о Федосине на сайте "Викизнание").

Разумеется, есть и другие авторы, и другие теории. Какая из них победит – покажет время. Как и то, какое место в будущих учебниках физики займет космология Большого Взрыва, бозоны Хиггса, гравитационные волны и иные порождения фантазии западных ученых и их таинственных, но щедрых покровителей.

А.Маклаков

20.11.2017