Рост цен на нефть, продолжающийся с июня прошлого года, до сих пор не давал поводов для беспокойства инвесторов нефтегазовой индустрии. За этот период нефть марки Брент подорожала с 45 до 70 долларов за баррель, благодаря соглашению по сокращению добычи, основными участниками которого являются страны ОПЕК и Россия. Цены достигли максимальных за последние три года.  Более того, профессиональные участники рынка стали занимать «длинные» позиции на рынке и сокращать короткие.

Даже такой скептически настроенный специалист, как глава и создатель хедж-фонда Andurand Capital Management П.Андюран, заявил, что цена нефти может подскочить до 80 и более долларов за баррель – из-за растущего спроса и недостаточного предложения. По его мнению, рост спроса на нефть мало когда был таким сильным, а число новых открытых месторождений находится на историческом минимуме. 

Рост цен на нефть уже ощутили на себе и жители Украины - подорожал и бензин, и стоимость проезда в общественном транспорте. Потому недавнее заявление мэра Нью-Йорка Билла де Блазио о намерении мэрии отказаться от инвестирования в нефтегазовую индустрию, и вывести вложенные ранее 5 миллиардов долларов, прозвучало громом среди ясного неба.

Что происходит?

Если анализировать ситуацию только на нефтяном рынке, и не обращать внимание на иные, внерыночные механизмы и группы интересов, то действительно, признаков грядущего спада не видно. Прошлой зимой страны ОПЕК и другие крупные производители нефти, включая Россию, договорились о сокращении добычи нефти на 1,8 млн баррелей в сутки. Соглашение продлили до конца 2018 года.

Однако не все стороны настроены так оптимистично. Агентство «Блумберг» в серии публикаций указывает на то, что недавний рост цен может стимулировать производителей сланцевой нефти в США увеличить производство. Некоторые специалисты считают, что рынок перегрет. После пика обычно наступает спад. По сообщениям обозревателей из  Goldman Sachs, страны ОПЕК будут пытаться поднять цену выше 70 долларов за баррель, но им придется вести переговоры, поскольку столь высокая цена может оказать негативное влияние на мировую экономику. Учитывая влиятельность Goldman Sachs, не будет преувеличением сказать, что мнение аналитиков из этой корпорации куда более значимо, чем мнение Пьера Андюрана или российских нефтегазовых обозревателей.

Решение мэра Нью-Йорка – отнюдь не импульсивное. Билл де Блазио и ряд руководителей пенсионных фондов в размере 189 миллиардов долларов, объявившие о решении вывести свои инвестиции из нефтегазовой индустрии, преследуют не краткосрочные, спекулятивные,  а долгосрочные интересы. Деньги будут выводиться также не сразу, а в течение пяти лет.

Подобный шаг, хотя он преследует в первую очередь, экономические цели, имеет и огромное символическое значение. Нью-Йорк обладает важнейшим пенсионным планом в Америке. По мнению неприбыльной организации DivestInvest, ведущей активную борьбу за выведение инвестиций из нефтегазовой индустрии, это «огромная победа», и важнейший результат, достигнутый в ходе кампании, развернутой в Нью-Йорке, которую поддержали десятки организаций и сотни тысяч жителей «Большого яблока».  

Не отстает и Европа. Так, осенью прошлого года Европейский парламент призвал пенсионные фонды и другие финансовые учреждения взять на себя обязательство отказаться от инвестирования в ископаемое топливо и привести свои инвестиции в соответствие с Парижским соглашением по климату.

Европарламент призывает правительства и государственные и частные финансовые учреждения, в том числе банки, пенсионные фонды и страховые фирмы, отказаться от инвестиций в ископаемые виды топлива, инвестировать в «зеленые» технологии и предоставлять бюджетные преимущества для «зеленых» инвестиционных фондов.

16 ноября ноября прошлого года центробанк Норвегии, Norges Bank рекомендовал вывести  нефтяные запасы из контрольного индекса Государственного пенсионного фонда GPFG. По мнению центробанка, это сделает государственные финансы менее уязвимыми перед грядущим снижением цен на нефть и газ. «Этот совет основан исключительно на финансовых аргументах и анализе общего объема нефти и газа в государстве, и не отражает какого-либо конкретного взгляда на будущие изменения цен на нефть и газ, а также на прибыльность или устойчивость нефтегазового сектора», - сказал заместитель директора банка Эгиль Мэтсен.

В отличие от норвежского центробанка, организация DivestInvest руководствуется, в основном, нефинансовыми, а гуманитарными соображениями. И прежде всего – необходимостью бороться с изменением климата.  «Если мы хотим, чтобы температура на планете поднялась не более чем на 2 градуса, то 75% запасов ископаемого топлива должно оставаться под землей. Это значит, что нефтяные компании лишатся 33 триллионов долларов дохода. Возобновляемые источники энергии уже стали дешевле ископаемого топлива в большинстве стран, и стоимость их продолжает снижаться. Солнечная энергия стала на 80% дешевле, чем 10 лет назад», говорится на официальном сайте организации. DivestInvest сообщает, что обязательство вывести инвестиции из нефтегазового сектора взяли на себя 783 организации и более 59 тысяч частных инвесторов, обладающие суммарными активами в 6 триллионов долларов.

Многие страны, включая Великобританию, Францию, Норвегию, Нидерланды, Индию, Китай, обязались прекратить использовать автомобиле на бензине к 2030-2040 году.

Даже такие крупные державы как Индия и Китай спешат перейти на возобновляемые источники энергии. Индия поставила задачу довести к 2022 году мощность возобновляемых источников энергии до 175 ГВт, то есть утроить ее. Китай также показал феноменальный рост, инвестировав в 2015 году Китай более 100 миллиардов долларов в возобновляемые источники энергии. В одном лишь 2016 году он установил солнечных электростанций на 35GW, что равняется мощностям Германии. В 2016 году он потратил рекордные $ 32 млрд на возобновляемые проекты за рубежом.

Приводятся и другие аргументы. Ожидается, что несмотря на «бычьи» настроения на рынке энергоносителей, спрос на ископаемое топливо с 2020 года начнет снижаться. На это повлияет снижение стоимости электромобилей, а кроме того, правительственная политика, направленная на борьбу с изменениями климата.

В своем решении Билл де Блазио заявил о намерении судиться с пятеркой нефтяных гигантов – BP, Exxon Mobil и другими, на том основании, что они обманывали своих инвесторов, занижая ущерб, наносимый климату использованием углеводородного топлива. Тяжба такого рода может затянуться на годы, но учитывая то, что на Западе работает прецедентное право, по ее завершении может обрушиться целый шквал подобных исков со стороны других инвесторов. Нечто подлобное уже однажды было – в отношении табачных компаний.

Все это повышает риски для инвесторов в нефтегазовую индустрию. В своем финансовом отчете в конце 2016 года Chevron стала первой компанией, которая признала эти риски: «Повышение внимания к рискам изменения климата привело к увеличению вероятности правительственных расследований и, возможно, частных судебных процессов против компании».

В 2016 году, после снижения спроса всего на 2% начали банкротиться угольные компании. Аналогичное снижение спроса, особенно на фоне растущих издержек, приведет к таким же последствиям и для нефтегазовых компаний. Падение спроса подрывает способность нефтегазового сектора генерировать доход, погашать долги и выплачивать дивиденды акционерам. Все большее число аналитиков, в том числе и из таких организаций как Carbon Tracker и Лондонский Имперский Колледж считают, что спрос на нефть и уголь достигнет пика к 2020 году. Вероятно, газ достигнет максимума до 2030 года.

Также ожидается, что к 2022 году электрические автомобили достигнут паритета стоимости с автомобилями внутреннего сгорания, что больше ударит по нефтяной промышленности, чем любое другое событие последних лет. По последним сообщениям, крупнейшие автопроизводители намерены инвестировать в разработку новых электромобилей около 90 миллиардов долларов. Через 10 лет каждый третий автомобиль может стать электрическим.

Как утверждает руководительница DivestInvest Сара Батлер-Слосс, эпоха ископаемого топлива – заканчивается. Примерно через 10 лет акции нефтегазовых компаний сократятся примерно до трети их нынешнего присутствия в большинстве инвестиционных портфелей, они также «просядут» и в фондовых индексах. На смену нефти и газу должна прийти более устойчивая экономика.

Помимо цифр и заявлений экспертов, важны и некоторые нюансы. Сара Батлер-Слосс является дочерью миллиардера, лорда Дэвида Сейнсбери, ректора Кембриджского университета и владельца сети супермаркетов Sainsbury's, второй по значению в Британии. Немаловажное обстоятельство и то, что в числе важнейших партнеров DivestInvest значится Фонд братьев Рокфеллеров, который едва ли нуждается в рекомендациях.

Все это подводит нас к выводу о том, что какими бы «необъективными», или «несбыточными» ни казались  нам заявления некоторых сторонников «зеленой» экономики, к которым де-факто примкнул и мэр Нью-Йорка, значительная часть мировой финансовой элиты уже не только не делает ставку на нефть и газ, но и начала борьбу против нефтегазовой индустрии. Грандиозный «пузырь» нефтяной модели экономки еще может некоторое время раздуваться – в пределах одного или двух лет. Однако становится все более ясным то, что он обречен лопнуть, лишив средств чрезмерно доверчивых инвесторов и - источников финансирования множество диктаторских режимов, державшихся на «нефтяной игле».

А.Маклаков

16.01.2018